ЕСЛИ наложить на карту Европы карту Малайского архипелага, вычерченную
в том же масштабе, то острова его вытянутся огромной дугой на пространстве
от Ирландии до устья Волги. Это гигантское созвездие островов раскинулось
по обе стороны экватора — на 7° к северу и на 10° к югу, между Азией и
Австралией. Десятки тысяч островов — крупных, средних, мелких и мельчайших
— образуют как бы тысячемильные цепи, которые тянутся длинными дугами в
сторону Филиппин, Новой Гвинеи и северных берегов Австралийского материка.
Между этими островами, утопающими в зелени тропических лесов, наделенными
неисчерпаемыми природными богатствами, плодородными почвами, многочисленными
естественными гаванями, лежат внутренние моря, где дуют благоприятные для
мореплавания муссонные ветры. Через эти моря — Южно-Китайское, Яванское,
Целебесское, Банда, Тиморское — проходит сквозной водный путь из Индийского
океана в Тихий, от берегов Индии и Цейлона к берегам Филиппин, Китая, Кореи,
Японии, к Новой Гвинее и Австралии.
Для народов, населяющих Малайский архипелаг, море издавно было родной
стихией. На своих легких лодках и кораблях островитяне пересекали моря
и продвигались далеко на запад вдоль южных берегов Азии. Еще в начале нашей
эры малайцы с Больших Зондских островов пересекли весь Индийский океан
с востока на запад и добрались до Мадагаскара. Коренные жители Мадагаскара
— мальгаши происходят от далеких малайских предков и говорят на языке малайского
происхождения.
Незримые нити связывают с малайцами и обитателей островов Полинезии.
Достоверные исторические сведения о малайцах относятся к первым векам нашей
эры. Тогда самые западные острова архипелага — Суматра и Ява, а столетием
позже Калимантан — стали заселяться переселенцами из Южной Индии и Бенгалии.
В непролазных джунглях — римбе и на лесистом плато Суматры обитали бродячие
племена — бата-ки, ала, гаджу, ачин, сакай. Не умея возделывать землю,
они добывали себе пищу охотой и сбором плодов дикорастущих фруктовых деревьев.
В речных дельтах жили оседлые малайские племена, родственные коренным обитателям
глубинных частей Суматры. На тучных, обильно орошаемых землях они выращивали
рис, снимая по два урожая в год. Каждый клочок земли приходилось отвоевывать
у девственного леса, каждый шаг в знойной, дышащей влажной гнилью римбе
стоил неимоверных усилий.
На Яве, где преобладают высокие равнины и легко проходимые горные гряды,
борьба за землю была не столь жестокой и суровой. Яванцы заселили не только
берега, но и внутренние области острова: в склоны гор уступами исполинской
лестницы врезались рисовые поля.
На этих островах в устьях рек возникли очаги богатой культуры, созданной
трудолюбивыми и мужественными народами Суматры и Явы. И хотя многое воспринималось
от индийских переселенцев, малайская культура, выросшая на родной почве,
отличалась самобытностью. Здесь возникли цветущие города, сильные и обширные
государства. В VII в. на берегах Малаккского пролива уже существовала могучая
морская держава Шривиджайя. Ее столица находилась в нижнем течении реки
Муси, примерно там, где теперь город Палембанг, центр индонезийской нефтяной
промышленности. Вокруг столицы виднелись тщательно возделанные рисовые
поля и множество селений.
Малакка к концу XV в. стала крупным торговым портом — «Венецией азиатских
морей». В ее гавани стояло более сотни кораблей.
Жизнь кипела на берегах Малаккского пролива; через него проходил Великий
азиатский морской путь, с которым сливалась «дорога пряностей». Она вела
от Молуккских островов, Тимора и Сулавеси к Шривиджайе.
Страны южных морей описали купцы и пилигримы, а позднее — арабские географы
и путешественники. Эти труды рассказывают о кораблях с командами в 600,
700 и 1000 человек каждый, водимых опытными кормчими; о чудесных дворцах
и храмах, о богатых рисовых полях и широких дорогах, прорубленных в знойной
римбе. Тысячи путей вели от берегов этих земель к Азиатскому материку и
вдоль его южной окраины далеко на запад.
...Прошли века. Перестали существовать могучие и обширные царства. Исчезла
Шривиджайя. Распалась великая яванская империя Маджапахит, простиравшаяся
в середине XIV столетия от Филиппин и Новой Гвинеи до западной оконечности
Суматры. Повсюду возникли многочисленные княжества — обломки прежних империй.
Во многих княжествах выросли богатые и сильные торговые города. Это были
удивительные города. Тростниковые хижины, глинобитные тесные и грязные
домики беспорядочно лепились к огромным складам, корабельным верфям, портовым
причалам. Темные, узкие переулки славились притонами и харчевнями. На пристанях,
заваленных товарами, теснился разноплеменный люд. Чужеземцев здесь было
не меньше, чем местных жителей. Суда стояли в гаванях впритык друг к другу.
Но все эти города затмила Малакка — небольшая рыбачья деревушка в начале
XV в., а к концу его — величайший торговый порт, «Венеция азиатских морей».
Небольшая река делила город на две неравные части. К югу от реки в зелени
садов белели стены мечетей и дворцов. На северном берегу реки за длинным
рядом приземистых грязно-белых складов была деловая часть города: рынок,
дома местных купцов и четыре иностранных квартала. Здесь порой располагалось
до 10 тыс. торговых гостей: купцы и мореплаватели из разных индийских царств,
цейлонцы, сиамцы, бирманцы, жители яванских и суматранских городов, капитаны
легких двухмачтовых кораблей из гаваней Сулавеси, с Молуккских островов,
Тимора, Бали, островов Банда. Приезжали в Малакку иранцы, сирийцы, армяне,
греки, египтяне и их компаньоны по торговле пряностями — венецианцы.
В Малакке было тридцать тысяч домов. В ее гавани стояло более сотни
кораблей. Сюда привозили златотканые материи из Сирии, опиум и аромати-'
ческие смолы из Аравии, слоновую кость и черное дерево из Африки, хлопчатые
ткани из Гуджарата и Бенгалии, ковры и дорогое оружие из Ирана.
Приходили в Малакку корабли с Запада, используя весенний попутный муссон.
А с юго-востока, с Молуккских островов, купцы привозили пряности. Громадные
тюки с гвоздикой, перцем, мускатным орехом перегружались в Малакке на местные
и чужеземные корабли. Пряности шли в Пекин и в Киото, в Каир и в Венецию.
На свои острова молуккские купцы увозили ткани из шелка и хлопка.
Изучая португальские, малайские и другие письменные источники, можно
сделать вывод, что из Малакки, из суматранских и яванских городов далеко
на запад и восток уходили корабли еще задолго до того, как у берегов Индии
и Малакки появились португальцы.
Корабли строили малайские и яванские мастера. Один португальский летописец
начала XVI в. писал: «Эти джонки (так здесь называют корабли) гораздо больше
наших кораблей и похожи на них. Нос и корма по форме у них одинаковы и
снабжены рулями, а паруса делаются из тростника... и корабли эти грузоподъемнее
наших и более надежны в плавании, и бортовые надстройки на носу и на корме
у них высокие, так что судно похоже на верблюда». На этих судах малайские
кормчие смело выходили в открытое море. Они располагали морскими картами,
пользуясь которыми капитаны совершали «открытия» в морях Малайского архипелага.
Главная
